Фальшивый муж однажды стал настоящим
Роман Рабинович, ведущий «ПростоРадиО», арт-директор в «ЦеХАБ»
— Я учился тогда в институте. Выступал в студенческом театре СТЭМ и работал на дискотеке в ДК Политеха. И мой товарищ пригласил нескольких хорошеньких девчонок к нам на выступление. Их было четверо, но я увидел Иру и сказал: это моя! Они сели в первом ряду, всё выступление я её разглядывал. А после выступления понял, что они сейчас уйдут. И мне как раз нужно уезжать — отвозить аппаратуру. Я не растерялся — подошёл к ней, познакомился, дал ей в руки свой рюкзак и сказал: дождись меня! Она дождалась. Позже, на дискотеке я решил пошутить, что у меня двое детей, жена сбежала. Мол, тебя это не пугает? Она опешила, но не испугалась.
После Ирка ушла и по осторожности не дала мне ни номер телефона, ни адрес. Но я запомнил из разговора пару вещей: школу, где она учится, и что она в 10-м классе. Так что я отправился к ней в школу. Поймал на перемене парнишку какого-то за ухо, описал ему девочку, сказал имя. Парень объяснил мне, в каком она классе. Ну и я пошёл в учительскую и попросил журнал этого класса.
Они, конечно, поначалу отказывались давать. Но я заявил, что я её муж. Такого в учительской не ожидали. Пока они приходили в себя, я завладел журналом. Нашёл адрес и номер домашнего телефона — всё, что мне надо. Под видом того, что я смотрю успеваемость жены и очень переживаю. Поблагодарил и быстро ушёл, пока не одумались! А потом были ещё свидания…
Спустя какое-то время она в самом деле стала моей женой. Сейчас мы вместе и счастливы. За плечами 15 лет совместной жизни и действительно двое детей, уже не придуманных!
Чисто одесская история…
Сергей Божко, художник
— Это был очередной шумный юбилей в одесском ресторане. Мне 18 лет, и на этом празднике жизни моих ровесников нет. Все гости почтенного возраста. Я сижу рядом с мамой и слегка грущу, пока в поле зрения не попадает симпатичная фигуристая официантка. Она чуть старше меня, может раза в два. В свои 18 мне нравились почти все девушки, которые мне улыбались, а если кроме улыбки у них была грудь и ягодицы, то я влюблялся мгновенно!
И вот я сижу влюбленный и жду, когда эта ресторанная фея выйдет и заберет что-то со стола. Мой томный взгляд замечают гости, и почему-то радуется моя подвыпившая мамочка. То ли из-за того, что сын ее уже совсем взрослый, то ли потому, что он явно не гей.
Продолжается праздник. А я продолжаю пить что-то алкогольное и набираться смелости. Тут она подходит ко мне и улыбчиво спрашивает:
— Вы что-нибудь желаете?
Я влюбляюсь еще сильней, понимаю, что это знак и надо действовать, ищу в голове какой-то остроумный ответ, отгоняю пошлятину, долго не отвечаю, а она уже устала ждать. Наконец выдаю:
— Поменять музыкантов!
Она улыбается и уходит, а я, ругая себя, удивляюсь, как можно быть таким дебилом. Выпиваю еще рюмку чего-то крепкого. Замечаю свою любовь, она стоит возле барной стойки – прекрасна, как Венера, написанная Боттичелли. Я делаюсь (как мне кажется) элегантным, наливаю два бокала вина и с харизмой молодого Аль Пачино направляюсь к ней. На меня смотрят почти все гости. Даю ей бокал с вином и сообщаю, что знакомиться пришел. Язык предательски заплетается.
– Маруся, – представляется она.
– «О, как мою кошку», — думаю я, но решаю это не озвучивать.
– Маруся, давайте с вами куда-то уедем, например, на море?
– Я бы с удовольствием, но дома меня ждет муж и дети…
– Эх, повезло вашему мужу!
Сердце мое мгновенно разбилось. Но я был доволен, что смог сделать первый шаг. Ей надо было продолжать работать, а я пошел в туалет. Выйдя, я увидел картину: стоит моя подвыпившая мама и очень эмоционально общается с Марусей.
– Почему вы отказались танцевать с моим ребенком?! Вот объясните мне!
– Да мне никто и не предлагал танцевать!
– А что он вам предлагал?
– Поехать на море…
– И почему вы отказали? Он у меня знаете, какой хороший мальчик!
Подключилась родственницы с криками:
– Что это за сервис такой! Не потанцевать с нашим мальчиком! Как можно, как так можно?!
Все будто целый вечер только этого и ждали. Кто-то стал кричать «вы здесь работать больше не будете!» и «я позвоню вашему начальнику!».
–Ах ты еще и хамишь? — кричала ей какая-то крупная женщина.
Я стоял, отрезвевший от происходящего. Чувствовал себя так, будто обделался в общественном транспорте. Понимал, что их всех мне уже не остановить и надо поскорее уматывать, а то сейчас еще танцевать заставят с этой бедной Марусей. Придя домой, я рассказал это все отцу. Он долго смеялся, а я понял, почему он избегает подобные мероприятия.
В ЗАГС «на слабо», но любовь всерьёз
Андрей Рафаэль, фотохудожник, фоторепортёр
Мария Котельникова, экскурсовод, эксперт по литературной Одессе
Они вообще никак не могли быть парой. Андрей считал, что её работа в Литературном музее — это самая скучная вещь на свете. А Машу возмущало, что у Андрея нет ни малейшего интереса к литературе. Но они часто проводили время с общей подругой, так что друг друга иногда приходилось просто терпеть.
— Как-то раз у фотографа случился кризис жанра, а у меня оказался дар слушателя, — вспоминает Маша. — Он стал приходить ко мне на работу выпить кофе, засиживаться подолгу…
Однажды Андрей предложил встретить рассвет у Дюка, а Маша внезапно согласилась. Так она оказалась в 6 часов утра на Приморском бульваре со стаканчиком кофе в руках. Навстречу брёл фотограф Андрей со стремянкой — снимать Дюка с хорошего ракурса. С этой стремянкой, уже как с родной, отправились после болтать на Соборку. И там Андрей печально сообщил, что жизнь — боль, и творческий кризис заел окончательно. На что неунывающая Маша посоветовала ему съездить куда-то развеяться.
— Крутая идея! — согласился Андрей и предложил: — А поехали вместе со мной!
— Почему-то я решила, что это такие шуточки. И весело предложила ему купить билеты во Львов на сегодня. Мол, если купишь билеты, то я договорюсь с квартирой. Посмеялись и на том разошлись…
Через пару часов Андрей подтвердил: билеты взял. Маше всё ещё не верилось, но в 6 вечера пришло сообщение: «Я на вокзале. А ты где?». И она снова приехала. На ходу созвонилась с коллегой, чтобы подменили по работе, написала подруге.
— Я ещё автоматически сделала пару бутербродов в поезд. Возможно, это тоже сыграло важную роль, — смеётся Маша.
Квартира во Львове оказалась однокомнатная, с одной кроватью. Но самым интимным моментом было не это, а когда в 10 вечера в чужом городе, в чужой квартире Маша взялась по просьбе Андрея жарить картошку. Жертвы были с обеих сторон: на следующий день Андрей согласился сходить с ней в Музей религии и на органный концерт. Вернувшись в Одессу, они ещё не очень понимали, что всё это было. Оказалось — так зародилась любовь.
Так же внезапно, вроде бы в шутку, Андрей сказал однажды:
— А выходи за меня! Идём сейчас подадим заявление в ЗАГС!
В ЗАГСе оказалось уже закрыто. Но шутка понравилась и продолжилась, поэтому они пришли туда снова. В учреждении глянули строго, объяснили: во-первых, нужны паспорта. Во-вторых, у нас тут, между прочим, очередь! Но кого напугает очередь, когда была уже и внезапная поездка во Львов, и рассвет со стремянкой, и море задушевных разговоров за чашкой кофе? Не прошло и года с того рассвета у Дюка, как они уже были женаты.
Теперь Маша — главный поклонник таланта фотохудожника Андрея Рафаэля и его единственная муза во всём. И Андрей произносит «мой младший научный сотрудник Литмузея» гордо и с нежностью. Но они сохранили любовь к авантюрам и шуткам, поэтому даже семейный быт стал источником яркого творчества — проектов, историй и, разумеется, фотографий!
